Нина Лагунова, читатель, участница поэтических конкурсов, публиковалась на страницах местной печати.
«Мое только то, что я отдал»
Св. Максим Исповедник
…Кровью тюльпаны
Лежат на пороге.
Взрыв на площадке.
Змея на дороге…
С. Василенко. Капустин Яр
«Трагедия в том, что ты пишешь в рифму, - так или примерно так однажды сказал в интервью поэт милостью божией, Борис Рыжий (1973-2001).
Светлана Василенко в рифму не пишет и совершенно справедливо отвергает ее. «…Трагедия человека, при условии, что он поэт, в его судьбе уже состоялась: вторжение поэзии в любую жизнь и есть трагедия человека…», - эти слова принадлежат другому поэту, еще более юному навеки и тысячелетнему одновременно, Илье Тюрину (1980-1999). Фраза вырвана из контекста, но не ради поэта в целом, а чтобы п о н я т ь Светлану Василенко.
Автор книги стихов «Проза в столбик», выросший в военном городке ядерного полигона, автор, зачатый материнской утробой в кипени майских садов и рожденный (выброшенный!) на февральский ветер, - собственно является главной частью рифмы огромных размеров, суть которой: «Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, -…» (М. Цветаева. «Не возьмешь мою душу живу…») Почему? – Потому, что другая часть рифмы есть: К а п у с т и н Я р потенциально трансформирующийся в Б а б и й Я р, как реальные – Хатынь, Хиросима и Нагасаки.. То есть другая человеческая трагедия, состоявшаяся под другим названием.
Мне впервые довелось читать стихи столь белые (читай: ЧИСТЫЕ), которые сравнимы ни с чем иным, как с: «…омыеши мя, и паче снега убелюся…»
Мои же – рифмами – рванувшиеся в ответ на «Прозу в столбик», как будто извинение перед автором по случаю проникновения в его – СУЩНОСТЬ.
***
Я вновь и вновь беру стихи,
Пропитанные потом, болью.
Бывают люди к нам глухи,
К стихам – прибитые – любовью.
Так что же… Пусть. Хотя бы так
В них наша музыка родная:
Так плотник, глядя на верстак
Столярный, вглубь себя вздыхает.
От прозы в столбик можно взвыть,
Кричать, заплакать тайно, явно.
…Так память тайно о не быть
Вытаскивает мысли явно.
А надо – жить: ходить, любить
И только это утешает.
Как просто: просто верить, жить.
Как сложно: всяк об этом знает.
***
«Между болью и криком…»
Народились стихи.
- Ничего, что я в рифму?
- Ничего, как – штрихи.
«Между каплей и звуком…»
- Ничего, что – краду?
- Может быть – от испуга? –
Может быть, как в бреду
Между сном и горячкой?
Может быть – на роду
Между встряской и спячкой…
Лишь бы – с Небом – в ладу.
Стих (в рифму) плачет, бьется, кричит и все … в микроскопическое «меньше единицы»! А кто скажет, что «в десятку»? Поэт – не скажет. И неважно, к а к он это сделает: молчанием, поступком , проступком или словами, как Борис Рыжий в стихе «Благодарю за все. За тишину…»:
***
…За все, за все. За то, что не могу,
чужое горе помня, жить красиво.
Я перед жизнью в тягостном долгу
и только смерть щедра и молчалива.
За все, за все. За мутную зарю.
За хлеб, за соль, тепло родного крова.
За то, что я вас всех благодарю
за то, что вы не слышите ни слова.
Укор? Обвинение? – Нет, нет и нет. Просто стих - в рифму…Белый стих Светланы Василенко чудным образом жизнь и с п р а в л я е т. Чем? – Речью, господа. Словом, языком: словарем и природной грамматикой. Все тем же, не правда ли? Чувство такое, что «Проза в столбик» - это вешки назад: в майскую кипень и выше: ДО белоснежной кипени – цветов… - Вот как хорошо! И любому – понятно.«…поэт находится там, где человека нет. Трагедия человека заключается в недосягаемости этого там. Трагедия же поэта заключается в невозвратности оттуда. Но при всем видимом равенстве антагонистов, истинным горем для биологической единицы является не приобретение качеств поэта, а утрата качеств человека – как всякая утрата печальнее всякого приобретения…» (Илья Тюрин).
Светлана Василенко, словно пуповиной связанная с тем и этим светом, качеств человека не утратит: настолько жизнь сильна в «Прозе в столбик», как и в двух других ее работах, прочитанных мною и пропущенных – сквозь: «Обнаженные натуры» и «Дурочка».
Это удивительно и приятно: открыть для себя писателя, то и дело погружающегося в поэзию (в ЛИРИКУ!), - но упорно отталкивающего от себя рифму. Поэт (пловец) отталкивается от берега и плывет, чтобы – плыть. Светлана Василенко – берег, земля: стоит, смотрит на пловца и жалеет его. Как и всех – вокруг. Мысли ее постоянно направлены к человеку и туда, где он – находится. Светлану Василенко легко у с л ы ш а т ь. Меня – легко и з в и н и т ь.
Нина Лагунова
|